Основы оценивания тяжелоатлетических результатов

          Вот именно с таких спортивных позиций и оценивают результаты атлетов формулы (4), (6), (7), (8), (9) и (10). За этими формулами всегда стоит идеальный, абстрактный штангист. И даже не штангист, а просто некое подъёмное устройство.

          Этим формулам безразлично, какие результаты кем-то показывались на прошлогодних соревнованиях. Этим формулам до лампочки, какие квалификационные нормативы и по каким соображениям установил для разных весовых категорий центральный спорткомитет.

          Если в средних, в срединных весовых категориях физически более талантливых и, соответственно, более "удельно-сильных" атлетов попадается больше, чем в категориях тяжёлых и лёгких — то есть в удалённых от середины, в крайних, в маргинальных — то формулы (4), (6), (7), (8), (9) и (10) этот факт совершенно бесстрастно фиксируют.

          Они не принимают во внимание, что атлетам маленького роста трудно при подрывах удерживать своими маленькими кистями гриф стандартной толщины. Ни одну из данных формул не интересует, что у атлетов тяжёлых весовых категорий часто бывает много лишнего жира и чрезмерно отвисают животы.

          Для выведенных на основании научных подходов формул все эти внеспортивные, внесоревновательные факторы — абсолютно побочны. Формулы (4), (6), (7), (8), (9) и (10) играют непосредственно по правилам соревнований, исходя при этом из основных закономерностей силы, принимая именно эти закономерности за эталон, за твёрдый оценочный стандарт.

          А вот в формулы и в таблицы, выведенные на основании уравнивания оценок статистически усреднённых соревновательных данных, неустранимо проникают и затем неуправляемо, бестолково учитываются и принимаются за эталон, за твёрдый стандарт всевозможные субъективные неспортивные факторы, разнообразно повлиявшие на очень многие соревновательные результаты.

          Кстати, у внимательного читателя тут вполне может возникнуть следующий вопрос: в настоящем тексте подвергнуты критике те системы оценивания, что базируются на уравнивании рекордных результатов. Почему же сейчас всячески превозносится система "Райдэн", которая, как можно понять, тоже, оказывается, базируется на некоем уравнивании — на уравнивании условий выступления спортсменов? Почему уравнивание условий выступления должно считаться у системы "Райдэн" положительной чертой, а у всех остальных систем их выравнивание рекордсменов по силе — отрицательной? Почему систему "Райдэн" за её уравнивание следует хвалить, а все остальные системы за их уравнивание — порицать?

          Всё дело в том, что, как уже отмечалось чуть выше, в системе "Райдэн" происходит уравнивание, соответствующее правилам проведения соревнований. Система "Райдэн" принимает за равные именно те величины, которые требуют принять за равные сами правила соревнований — например, веса тел спортсменов. А вот в системах Синклера, Стародубцева, Важенина, Мэлоуна, Уилкса и т.п. осуществляется уравнивание, идущее вразрез с требованиями правил проведения соревнований.

          То есть системы Синклера и К° изначально уравнивают те параметры, обнаружение величин которых (и даже разницы между этими величинами) является прямой, непосредственной целью соревнований. Соревнования ведь и проводятся специально, чтобы обнаружить разницу в результатах атлетов и отметить обладателей результатов с наибольшими величинами.

          А вот ещё один аргумент в пользу вывода о недостаточной достоверности и, соответственно, заметной ошибочности уравнительного подхода к выведению наиболее общих закономерностей силы.

          Как известно, в российской тяжёлой атлетике (кстати, одной из самых массовых в мире, то есть одной из наиболее репрезентативных, представительных в статистическом плане) вот уже много лет устойчиво существует значительное отставание от общемирового уровня в лёгких весовых категориях. Выражаясь проще, в этих весовых категориях российские тяжелоатлеты массово слабы на общемировом фоне.

          Это, таким образом, чисто наш российский, чисто местный феномен. Массовая статистически достоверная флуктуация.

          Если не существовало бы общемировой тяжелоатлетической практики, если весь мир состоял бы из одной только России, то это российское отставание так и осталось бы незамеченным никем из исследователей, практикующих сбор и обработку одних лишь соревновательных данных. Что, в общем-то, и неудивительно: ведь исследователям-уравнивателям не с чем было бы сопоставить свои данные, не с чем было бы их сравнить. Эти данные для подобных исследователей оказались бы, таким образом, несравненны, то есть образцовы.

          Действительно: наше российское отставание никак нельзя заметить при обзоре "изнутри" страны; это отставание становится различимым только при обзоре "снаружи" страны, только на фоне практики более общей, более обширной, более достоверной, чем чисто российская. То есть на фоне нынешней общемировой практики.

          Что произошло бы, если перед Стародубцевым (или Синклером, или Важениным) не было бы общемировой практики, не было бы выхода на неё? Что произошло бы, если в своих поисках всеобщих эталонов для оценок упомянутые исследователи вынуждены были бы ограничиться одной лишь российской практикой — заведомо, как это можно видеть, ущербной по своим показателям? А произошло бы вот что: эта ограниченная и ущербная практика ввела бы исследователей в заблуждение и подтолкнула бы их к тому, чтобы неоправданно завысить стандарты оценочной системы для отсталых в России, то есть для лёгких весовых категорий.

          Однако ведь вполне возможно (на самом-то деле всё то, о чём написано ниже, имеет место, конечно же, не в виде возможности — нет, всё это имеет место, конечно же, вполне реально), что и в общемировой тяжелоатлетической практике в каких-то весовых категориях тоже уже давно и устойчиво имеют место значительные отставания — значительные, но тем не менее совершенно незаметные "изнутри" нашего мира ни для кого из исследователей-уравнивателей.

          В самом деле: кто же сможет обнаружить эти отставания, используя из всего научного арсенала одни лишь усредняюще-уравнительные методы? Видимо, тот, кто выйдет на практику ещё более широкую и, значит, ещё более достоверную, чем общемировая. Только с этой, если можно так выразиться, "сверхмировой" практикой он и сможет сопоставить все свои данные, взятые из общемировой (то есть из более узкой) практики. Однако в реальности никакой "сверхмировой" соревновательной практики (то есть такой соревновательной практики, которая была бы ещё более широкой, чем общемировая) — нет и не может быть. А потому выходить статистику-уравнителю, увы, просто не на что.

          Вот почему в поисках действительно широкой практики (ведь чем практика шире, тем достовернее выводы) и действительно основательного подхода к оцениванию тяжелоатлетических достижений нужно всё-таки постараться отказаться от ориентации на одни лишь статистически усреднённые чисто соревновательные данные. Ибо, во-первых, массив таких данных, как это показано выше, недостаточно широк, недостаточно представителен (узка даже общемировая соревновательная практика), а во-вторых, и сами эти данные по ряду своих параметров недостаточно достоверны (практически невозможно вычленить влияние на соревновательный результат разнообразных внеспортивных факторов).

          И, наконец, для верности ещё одна реплика на тему непредставительности соревновательных данных и слабости усредняющего подхода: что касается формул (4), (6), (7), (8), (9) и (10), то они оценивают силовое качество мышц атлета вообще, объективно — то есть вне зависимости от того, в какое время и на чьём фоне выступал исследуемый атлет: в двадцатые ли, в тридцатые ли, в восьмидесятые ли или в любые другие годы; на фоне ли Ригуло, Эль Туни, Новака, Коно, Варданяна, Сулейманоглу — или же просто на фоне каких-нибудь дворовых чемпионов.

          А вот величина оценок в системах, построенных на статистических, на усредняющих подходах — то есть в системах Важенина, Синклера, Стародубцева, Швартца, Мэлоуна и пр. — целиком зависит именно от среднестатистического окружения оцениваемого атлета, то есть от силы или от слабости тех рекордсменов, с которыми он находится в одной весовой категории и которые тем самым образуют как бы его "фон": ведь результаты лучших атлетов разных лет тут усредняются. И если люди, образующие статистический "фон", в силу каких-либо причин объективно слабы, то оцениваемый атлет сразу же делается "сильнее". Сильнее именно в кавычках, потому что реальная его сила, понятно, ни капли не возрастает.

          Дело тут обстоит именно таким образом, что реальная сила человека и любые — хоть огромные, хоть микроскопические — веса, поднятые им, не имеют уже вообще никакого значения. Всё тут зависит только от среднестатистического окружения, от "фона" человека — и если его окружают слабаки ещё бо́льшие, чем он сам, то на фоне этих слабаков человек начинает выглядеть столь же выдающимся, получает у исследователей, практикующих усредняющий подход, столь же высокие, столь же выдающиеся оценочные баллы, как и силач в окружении чуть более слабых силачей.

          На основе всех вышеприведённых соображений я вынужден сделать вывод, что критерии подхода к оцениванию спортивных достижений в современной тяжёлой атлетике были пока явно неудовлетворительными, и потому сам этот подход следует забраковать.


          Основная часть текста закончена, и теперь можно просто ради развлечения поискать ответ на такой, например, вопрос: как известно, с уменьшением линейных размеров и веса тела относительная сила (то есть, как отмечалось, отношение силы живого существа к весу его тела) постепенно увеличивается — а вот в каком темпе, в соответствии с какой математической зависимостью?

          Из формул

формула

и

формула

следует, что сила и вес мышцы соотносятся вот каким образом:

формула

1 2 3 4 5 6 7 8 9

[на главную страницу]

Архив переписки

Форум

Онлайн-калькулятор
коэффициента силовой эффективности для тяжелоатлетического результата по системе "Райдэн"


Вес атлета


Показанный результат


Количество движений (1 или 2)