Господствующее в современной тяжёлой атлетике представление о том, какой должна быть совершенная техника подъёма снаряда предельного веса, содержит в себе мысль, что после окончания подрыва атлету всегда следует уходить в возможно более глубокий присед — и причём чем глубже будет этот присед, тем более совершенной, прогрессивной, рациональной, более полно реализующей абсолютную силу атлета должна считаться его спортивная техника и тем выше будет спортивный результат атлета. (Л.Н.Соколов, "Некоторые вопросы совершенствования в спортивной технике тяжелоатлетов". Ежегодник "Тяжёлая атлетика", М., "ФИС", 1982 г., стр. 25).

          Не буду касаться глубокого ухода при рывке, но вот у глубокого ухода в сед для взятия снаряда на грудь при выполнении второго соревновательного движения — толчка — действительно есть одно несомненное достоинство. Которое состоит в том, что атлет при должном физическом навыке и при психологической готовности ловит снаряд предельного веса на грудь в подседе с достаточно высокой степенью надёжности. После чего, правда, атлету нужно бывает ещё вставать из глубокого седа, а затем и толкать снаряд от груди.

          И вот в связи с необходимостью выполнения всех этих весьма трудоёмких фаз подъёма, следующих за улавливанием снаряда на грудь в подседе, у глубокого ухода выявляется один довольно существенный недостаток. Который заключается в том, что чем сед ниже, чем меньше его высота, тем с большей затратой сил атлету приходится из этого седа вставать, поднимая и себя, и свой снаряд ^*** .

          А ведь силы атлета, как известно, не беспредельны. Чем больше их затрачивается на подъём снаряда на грудь, тем, значит, меньше остаётся на подъём снаряда от груди. Всё это порождает закономерное сомнение в правильности господствующего ныне мнения, что проваливание в максимально глубокий сед является признаком совершенства техники, признаком её рациональности, её наибольшей экономичности в плане расходования сил атлета.

          Ведь очевидно, что атлет сохранил бы значительно больший запас сил для подъёма снаряда от груди и, соответственно, мог бы рассчитывать на более высокий результат в этом подъёме (или хотя бы на большую надёжность в выступлении), если уходил бы после подрыва в более высокий и, естественно, более экономичный, чем это сегодня широко принято, подсед.

          Какой же величины должна быть та объективно оптимальная глубина ухода, которая позволит с высокой степенью надёжности поймать снаряд на грудь — и в то же время потерять при этом лишь минимум набранной им после подрыва высоты?

          Сопоставление ряда продиктованных практикой данных наталкивает на следующий вывод: для уверенного взятия на грудь снаряда предельного веса атлету при должном навыке вполне можно ограничиться такой глубиной ухода, которая практически равна его индивидуальной глубине ухода в фазе подъёма снаряда от груди. Иными словами, если атлет привык толкать снаряд предельного веса от груди в "ножницы" определённой высоты, то, значит, данному атлету можно освоить и подъём этого же снаряда на грудь в те же самые "ножницы" — то есть в "ножницы" той же высоты.

          В пользу данного вывода свидетельствуют следующие два факта: во-первых, та вертикальная скорость, которую снаряд имеет на момент окончания подрыва, у большинства современных штангистов практически равна той скорости, каковую снаряд имеет на момент окончания посыла. Ну а во-вторых, снаряду как после окончания подрыва (рис. 1), так и после окончания посыла (рис. 3) нужно пройти в целом одинаковый по своей величине вертикальный путь до точек фиксации.

          Первый факт неудивителен: ведь и при подрыве, и при посыле разгон снаряда производится практически одними и теми же мышцами одних и тех же ног.

          А тот факт, что снаряду и после окончания подрыва, и после окончания посыла надо проходить до точек фиксации одинаковый по величине вертикальный путь — он ещё бесспорнее. Потому что этот путь в обоих случаях равен длине выпрямленной (кверху или книзу) руки атлета.

          Теперь чтобы продемонстрировать ту логику, которая приводит меня к убеждению о реальности надёжного взятия снаряда предельного веса на грудь в неглубокий подсед, я сопоставлю оба только что отмеченных выше факта сначала в рамках разбора структуры подъёма снаряда предельного веса после окончания посыла, а затем в рамках разбора структуры подъёма этого же снаряда после окончания подрыва.

          При толчке от груди после окончания посыла снаряд проходит путь от плеча атлета до верхней точки окончательной фиксации (путь, как это уже отмечалось, равный длине выпрямленной кверху руки атлета) следующим образом. Первую часть данного пути снаряд проходит, точнее, пролетает вверх почти чисто по инерции.

          Вторую же часть пути, то есть его остаток, снаряд предельного веса проходит уже за счёт подъёма его, снаряда, из подседа. Причём из подседа, как правило, не очень глубокого — типа средних или же достаточно высоких "ножниц". Специально отмечаю, что данная схема подъёма, включающая в себя уход в такой не очень глубокий подсед, как высокие или средние "ножницы", уже давно устоялась и у большинства спортивных авторитетов не вызывает особых возражений.

          А какую структуру имеет подъём того же самого снаряда после окончания подрыва — при взятии снаряда на грудь? Как и при подъёме от груди, снаряду после окончания подрыва нужно пройти путь вверх, равный длине руки атлета — правда, в данном случае путь уже от кисти выпрямленной книзу руки, держащей гриф штанги в конце подрыва, до плеча в положение промежуточной фиксации на груди (то есть в то положение, из которого атлет готовится к дальнейшему выталкиванию).

          Повторяю: снаряду нужно и в этом случае пройти путь, равный по величине длине той же самой руки, но только выпрямленной уже не кверху, а книзу. Первую часть этого пути снаряд — разогнанный подрывом до той же, как это уже указывалось, скорости, что и при посыле — проходит тоже за счёт подлёта по инерции вверх. Подлёта, который, понятно, равен по высоте подлёту снаряда после посыла — ведь предметы, подброшенные с одинаковой скоростью, подлетают на совершенно одинаковую высоту.

          Следовательно, и остаток пути до положения промежуточной фиксации на груди — равный, разумеется, аналогичному остатку пути в стадии подъёма от груди — снаряд предельного веса тоже вполне может пройти за счёт подъёма его из подседа, по высоте равного тому же неглубокому и, как я специально отмечал, не вызывающему никаких возражений подседу, который атлет применяет при подъёме снаряда от груди.

          Кроме того, попытки максимально использовать упругость мышц и связочного аппарата коленей попросту травмоопасны. Что же касается химической энергии, появляющейся на доли секунды в мышцах при их растягивании, то её количество, по данным науки, может составить не более 5% от общего количества потенциальной энергии, теряемой штангистом и снарядом в процессе ухода. Недаром силовые троеборцы в своих приседаниях со штангой максимального веса всегда практикуют, во-первых, только медленные, а во-вторых, только неполные — то есть по всем статьям именно "неупругие" движения.

[на главную страницу]