Его критика

          В журнале "Олимп" за 2001 год в № 2-3 на стр. 22-23 опубликована статья тренера и судьи международной категории Руслана Алборова "Ещё раз о быстроте разгибания рук при толчке от груди".

          В этой статье Р.Алборов в меру способностей, во-первых, постарался раскритиковать старый текст "О быстроте разгибания рук при толчке от груди" из "Олимпа" № 1-2 за 1998 год и доказать, "что попытка объяснения" того, "благодаря каким силам штанга проходит путь от груди до конечного положения в толчке" в этом старом тексте "не удалась", а во-вторых, изложил "своё видение этого вопроса".

          Что же за ошибки обнаружил в моём старом тексте Р.Алборов? Для начала он привёл следующую цитату из моего старого текста:

"...именно отталкивание грифа плечами, как за счёт силы трапециевидных мышц, так и за счёт упругой реакции всего плечевого пояса и позвоночного столба, придаёт снаряду необходимые для его дополнительного подлёта ускорение, скорость, энергию. Самую же последнюю порцию энергии поднимаемому до момента окончания подседа снаряду передают, естественно, сами руки — силой своих разгибателей" (стр. 45).

а затем написал:

          "Ошибочность этого мнения заключается в том, что после отделения штанги от груди спортсмена на неё уже не могут воздействовать никакие силы упругости плечевого пояса, они в этот момент себя уже исчерпали."

          Однако, как можно видеть, в приведённой Р.Алборовым цитате из старого текста не содержится даже и намёка на такую нелепицу, что "силы упругости плечевого пояса" действуют "после отделения штанги от груди спортсмена". Нет, в процитированном Алборовым старом тексте речь нормальным образом идёт о том, что упругая реакция "всего плечевого пояса и позвоночного столба" имеет место непосредственно во время отталкивания плечами ("отталкивание... придаёт..."), то есть до отделения штанги от груди — но никак не после него.

          Откуда взялась эта странная претензия Алборова — непонятно. Возможно, её причина кроется в том, что Алборов прочитал анализируемую в старом тексте книгу Романа и Шакирзянова "Рывок, толчок", нашёл в ней слова "достигнув максимальной скорости движения, штанга начинает отделяться от груди" и понял их в том смысле, что штанга отделяется от груди сразу и полностью.

          Но подобная трактовка слов Романа и Шакирзянова неверна. Отделение штанги от груди — это хотя и короткий, но всё-таки достаточно протяжённый по времени процесс. Он начинается с отхода грифа от грудинной кости и ключиц, а заканчивается отходом грифа от дельтоидов. А как раз через воздействие верха дельтоидов на гриф в моменты начальной и промежуточной фаз отделения и происходит "отталкивание грифа плечами".

          Впрочем, возможно, что Алборов просто как-то по-своему понял то место старого текста, в котором написано, что "мгновенно опустить тело атлета под снаряд" "помогают" "сила плеч и сила упругости". Но ведь слово "помогают" совсем необязательно трактовать в смысле "помогают в момент опускания под снаряд". Нет, помощь вполне может иметь место и в какой-то иной момент.

          Никто ведь, будучи в здравом уме, не станет трактовать выражение "тренер помогает спортсмену увеличить результат" в том смысле, что тренер выбегает на помост и, схватившись за гриф, помогает спортсмену одолеть неподъёмный снаряд. Нет, все понимают, что тренер помогает спортсмену увеличить результат задолго до соревнований путём неких грамотных рекомендаций. Равным образом и "сила плеч и сила упругости" "помогают" "мгновенно опустить тело атлета под снаряд" за счёт предварительного воздействия. Данные силы заранее увеличивают скорость разлетания атлета и снаряда — в этом-то и заключается вся их помощь.

          Ещё одну якобы ошибку в старом тексте Р.Алборов углядел в следующих словах:

"...мгновенное вертикальное распрямление держащих снаряд рук достигается... действием... силы сгибателей ног."

          Не скрывая торжествующего ехидства, Алборов тут же задал "убийственный" вопрос:

          "Но как могут помогать быстроте подседа под снаряд сгибатели ног? Для этого ступни ног спортсмена должны быть прибиты к помосту гвоздями..."

          Что ж, как можно видеть, далеко не все тренеры и судьи международной категории, учась в средней школе, были в ладах с физикой за шестой класс. Поэтому придётся им напомнить, что всякому физическому телу присуща инерция — то есть всякое тело стремится сохранять состояние равномерного движения (или покоя: но это состояние тоже можно считать движением с постоянной, равномерной нулевой скоростью). Кроме того, какую форму и консистенцию ни имело бы тело, у него всегда есть центр тяжести. Причём это именно центр тяжести сохраняет равномерное движение или состояние покоя — даже тогда, когда тело меняет свою форму.

          То бишь если покоящееся монолитное тело будет разделено, разрезано на две примерно равные части, и эти части оттолкнутся одна от другой и разойдутся на какое-то расстояние друг от друга (и от общего центра тяжести), то положение общего центра тяжести от этого нисколько не поменяется, он останется в той же самой точке пространства. Обратным образом, если одна часть покоящегося тела притянет себя к другой части, то каждая из этих частей приблизится не только к своей соседке, но и к их общему центру тяжести — положение которого в пространстве, разумеется, опять-таки нисколько не поменяется.

          Как раз последнее явление и имеет место при уходе под снаряд во время толчка от груди: расставляемые в "ножницы" или в "разножку" ноги усилиями своих сгибателей резко подтягиваются вверх, в сторону плеч. Соответственно, плечи столь же резко опускаются в сторону ног, и это способствует увеличению скорости ухода плеч под снаряд, то есть быстроте разгибания рук.

          Впрочем, что-то похожее на одну реальную неточность Р.Алборов в старом тексте всё же "разыскал". Он обратил внимание на следующие слова старого текста:

          "...В момент ухода под снаряд вследствие резкой расстановки и сгибания атлетом ног происходит быстрое перемещение кверху их центров тяжести. Соответственно, поднимается относительно прежней своей точки и общий центр тяжести тела атлета и за счёт этого плечевой пояс (вместе, естественно, с руками) опускается относительно земли и подлетающего снаряда, помогая тем самым разгибанию рук".

          Алборов снисходительно отметил, что тут, мол, перепутано направление движения "центра тяжести атлета: тело атлета опускается, а его центр тяжести почему-то движется вверх, игнорируя законы физики".

          Конечно, слова "поднимается относительно прежней своей точки и общий центр тяжести тела атлета" при желании и в самом деле можно понять так, что центр тяжести тела поднимается относительно земли (что, конечно же, будет глупостью). Однако всё дело в том, что конкретно об отсчёте относительно земли в старом тексте ничего не написано.

          Соответственно, по всем нормам хорошего тона и объективного восприятия, трактовать данную неуточнённость следует таким образом, чтобы получилась не глупость, а осмысленность. То есть понимать слова "относительно прежней своей точки" нужно в смысле "относительно прежней своей точки в теле атлета". Это добавление "в теле атлета" не было сделано в старом тексте исключительно из стремления к благозвучности: словосочетание "поднимается относительно прежней своей точки в теле атлета и общий центр тяжести тела атлета" выглядит тяжеловесным.

          Кроме того, Р.Алборов совершенно напрасно взялся приписывать последней цитате из старого текста неприсущий ей смысл: в этой последней цитате речь идёт не обо всём теле, как написал Алборов в своём комментарии ("тело атлета опускается"), а только о его плечевом поясе. При идеальных, мгновенных сгибании и расстановке ног центр тяжести тела останется на месте относительно земли, но плечи приблизятся к центру тяжести тела и опустятся относительно земли. А центр тяжести тела, обратным образом, приблизится к плечам — то есть поднимется относительно точки прежнего своего расположения в теле атлета.

          Явная недоброжелательность Р.Алборова проявилась и в его пассаже с двойным цитированием (где называет мой старый текст заметкой):

          "В заметке этот момент объясняется следующим образом.

"...а какие же ещё силы помогают рукам мгновенно опустить тело атлета под снаряд? Дабы не томить читателя, отвечу сразу. Это следующие три силы: сила ног, сила плеч и сила упругости" (стр. 45).

          Далее автор заметки даёт объяснение мгновенному вертикальному распрямлению держащих снаряд рук действием

"...сразу четырёх сил: силы плеч, комплексной силы упругости плечевого пояса и позвоночника, силы сгибателей ног и, конечно, силы самих разгибателей рук" (стр. 45)."

          С какой целью Алборов процитировал сведения об одном и том же явлении два раза подряд? Очевидно, только с той целью, чтобы подчеркнуть их якобы противоречивость: ведь в первой цитате, как может показаться, речь идёт только про "три силы", а во второй — уже про четыре.

          Однако старания Алборова опять напрасны: в первой цитате речь идёт о тех же самых четырёх силах, что и во второй — "три силы" здесь "помогают" четвёртой силе, силе рук.

          Несомненен налёт недоброжелательности и на следующих словах Р.Алборова:

          "Откровенно говоря, автор заметки потешил меня и выражениями "атлет засучил ногами и вытолкнул штангу взашей", "то есть сила (по-видимому, нечистая)", "...у штангиста двигаются и мозолят исследователям глаза ноги", "...спрятанный от глаз позвоночник и начинающий вскоре неброско двигаться вниз плечевой пояс". Но на этом, мне кажется, исчерпывается положительный эффект от этой публикации."

          Данные слова идут сразу же после ехидного замечания Алборова, что, мол, автор старого текста "явно перепутал направление центра тяжести атлета: тело атлета опускается, а его центр тяжести почему-то движется вверх, игнорируя законы физики".

          Получается, что сперва автор старого текста, этакий недотёпа, потешил крупного специалиста в вопросах физики Алборова своим незнанием её законов, а затем — ещё и несколькими перечисленными в цитате выражениями, которые, судя по всему, тоже являются продуктом недомыслия.

          Однако, как показано выше, высокомерие Руслана Алборова ничем не оправдано и тешиться ему особо нечем: физику он не знает даже на уровне средней школы, а как критик откровенно беспомощен и недобросовестен — вместо критики по делу, вместо указания на реальные ошибки у него одни лишь надуманные, высосанные из пальца придирки.

          Его кумир

          Снисходительное и необъективное отношение к материалам старого текста неприятным образом сочетаются у Р.Алборова с почти религиозным преклонением перед творчеством известного своим пустословием и тщеславием профессора А.С.Медведева:

          "Начну с выдержки из прекрасной, на мой взгляд, монографии А.С.Медведева "Биомеханика классического рывка и толчка и основных специально-подготовительных рывковых и толчковых упражнений""; "Благодаря этим силам, в сумме с силой разгибателей ног удаётся придать штанге ускорение, равное примерно 1,73-2,00 м/сек ² (по А.С.Медведеву)".

          Что касается упомянутой Алборовым работы А.С.Медведева про биомеханику, то объективно настроенному человеку очень трудно назвать её прекрасной. Гораздо больше подходят ей определения "забавная" или "пустопорожняя".

          Улыбку вызывает уже сама её обложка, на которой прямо под длинным названием нескромно красуется слово "Монография".

          В научном мире именовать собственные труды монографиями (тем более, вынося данное высокопарное слово прямо на обложку мягкой тридцатидвухстраничной брошюрки) — это примерно то же самое, что писать о самом себе "выдающийся" или "великий".

          Улыбка от знакомства с нахальной обложкой становится горькой при чтении предисловия к медведевской "монографии". Ибо автор предисловия, некий профессор Шалманов, в первых же строчках написал следующее:

          "Биомеханика как наука и как учебная дисциплина не раз служила тренеру-педагогу надёжным инструментом в поиске рациональной методики совершенствования спортивно-технического мастерства и физических качеств спортсменов в том или ином виде спорта. Свидетельство тому — многочисленное количество успешно защищённых диссертационных работ, монографий, обзоров и статей в научных и специальных журналах как в нашей стране, так и за рубежом".

          Всё правильно — у Медведева и у его коллег мерилом полезности спортивной науки или учебной дисциплины служат не отвоёванные воспитанниками метры, килограммы и секунды, не рекорды и победы, а именно "количество успешно защищённых" диссертаций. Содержание этих диссертаций может быть самым нелепым: например, девятилетним планом превращения практически любого новичка в мастера спорта международного класса (сие, между прочим, есть не что иное, как содержание кандидатской диссертации самого А.С.Медведева).

          Содержание медведевской "монографии" про биомеханику тоже весьма невзрачно: сперва Алексей Сидорович со всех сторон обсмаковал вполне банальную, давно уже не новую истину о том, что штангисты во всех случаях подъёма используют одни и те же наборы движений, а затем принялся на все лады, в стиле главного персонажа крыловской басни про мартышку и очки, классифицировать структуру подъёма штанги, тяжелоатлетические упражнения и отдельно толчковые упражнения.

          Самую последнюю главу своего сочинения профессор Медведев посвятил советам типа "В упражнениях жим и швунг рывковым хватом из-за головы штанга посылается строго вверх" или "Все прыжки вверх с отягощениями должны выполняться строго вертикально с последующим приземлением в место отталкивания".

          Какой во всём этом пустословии, во всех этих натужных банальностях прок — совершенно непонятно. В общем, свою брошюру профессору Медведеву лучше было бы озаглавить не "монография", а "графомания" — это оказалось бы куда более точным её определением.

          Что же касается приведённых восхищённым Алборовым данных о том, что "по А.С.Медведеву" во время разгона при толчке от груди штанге "придаётся ускорение, равное примерно 1,73-2,00 м/сек ²", то эти медведевские данные совершенно не стыкуются с реальностью.

          Даже если принять путь разгона штанги равным тридцати сантиметрам (таким длинным он может быть только у двухметроворостых атлетов, причём лишь в исключительных случаях), то по известной в механике формуле вычисления той скорости, которую тело приобретает в процессе движения с равномерным ускорением

v² = 2aS, где

v — скорость;

a — ускорение;

S — путь разгона,

элементарно вычисляется, что при a = 2 м/сек² и S = 0,3 м

v² = 1,2 м²/сек²

          Соответственно, финальная скорость снаряда, разогнанного с ускорением 2 м/сек² на протяжении 0,3 м, будет равна всего лишь 1,1 м/сек. Для успешного подъёма от груди двухметровым атлетом снаряда околопредельного веса такая скорость вылета абсолютно недостаточна.

          Практика показывает, что скорость вылета снаряда должна быть тут как минимум вдвое большей (например, у Ю.Варданяна при росте 171 см скорость вылета штанги, по сведениям Р.Романа и М.Шакирзянова, была 1,96 м/сек).

          Так что на самом деле штанга при посыле испытывает среднее ускорение не меньше, чем 6,7 м/сек² (а точнее, 10-12 м/сек²: поскольку в реальности разгон штанги имеет длину не 30 см, а всего лишь около 15-20 см.).

          Его гешефт

          На первый взгляд, выбор Алборовым брошюры профессора Медведева в качестве опоры для раздумий о проблемах быстроты разгибания рук тяжелоатлетов и поиска сил, поднимающих штангу при толчке от груди, кажется очень странным.

          Ведь Алборову гораздо логичнее было бы обратиться к работам непосредственных специалистов по обеим данным проблемам — то есть, например, к работам Жекова, Романа и Шакирзянова.

          Однако Алборов предпочёл расхвалить всё же именно Медведева и старательно процитировал два совершенно не относящихся к делу и ничего не объясняющих отрывка из его брошюры (речь в этих отрывках идёт всего лишь о том, что "чем быстрее" происходит "переключение" "мышц нижних конечностей" "с уступающей работы" на выталкивающую, "тем лучше используется потенциальная энергия упруго-деформированных мышц и тем выше рабочий эффект" — то есть в словах Медведева не содержится и тени намёка на объяснение загадки подъёма штанги на такую высоту, подлететь на которую у неё не хватает скорости, приданной усилиями "нижних конечностей").

          Почему же Алборов так поступил?

          Оказывается, всё дело в том, что Алборов хочет получить учёное звание. А для этого ему нужно защитить диссертацию. Диссертацию Алборов собирается защищать в РГАФК на кафедре теории и методики тяжелоатлетических видов спорта. Заведующим этой кафедры является профессор Медведев — по совместительству ещё и научный руководитель Алборова.

          Что ж, продемонстрированные Алборовым познания внушают твёрдую уверенность, что его диссертация будет успешно защищена, и у бестолкового профессора появится достойный ученик.

          Его теории

          Параллельно попыткам раскритиковать старый текст Алборов выдвинул собственную версию объяснения загадок подъёма штанги от груди. Версия эта такова: при толчке от груди штанга поднимается на дополнительную высоту, во-первых, "за счёт упругости плечевого пояса спортсмена и упругой деформации грифа штанги", во-вторых, за счёт усилий разгибателей рук, препятствующих "замедлению движущейся вверх штанги", и в-третьих, за счёт полного вытягивания атлета "вверх с выходом на носки".

          К последней из этих идей Алборов пришёл не абы как, а только обратившись "ещё раз к монографии А.С.Медведева", в которой "при внимательном рассмотрении кинограммы толчка от груди Василием Алексеевым (стр. 10)" вдруг увидел, что Алексеев в конце посыла поднимается на носки.

          (Сие, кстати, наводит на грустные мысли, что тренер и судья международной категории Руслан Алборов с данным элементом подъёма познакомился вообще впервые.)

          Однако если Алборов почаще заглядывал бы не только в "прекрасные монографии" Медведева, но также в тяжелоатлетический зал и внимательнее наблюдал бы там за штангистами, то узнал бы ещё и то, что выраженный подъём на носки при толчке от груди имеет место отнюдь не у всех атлетов, а лишь примерно у половины из них.

          У другой же половины никакого подъёма на носки нет или же он очень слабый. Из известных тяжелоатлетов на носки не выходили или почти не выходили Б.Юханссон, Р.Озимек, Б.Селицкий, В.Беляев, Х.Здражила, Е.Смирнов, М.Нассири, В.Куренцов (см. Р.Роман и М.Шакирзянов "Жим, рывок, толчок. Техника лучших атлетов мира", ФиС, 1970).

          Тем не менее разница между той высотой, на которую штанга могла подняться у этих спортсменов за счёт зафиксированной Романом и Шакирзяновым скорости в конце разгона, и той высотой, на которую штанга поднималась реально, была всё равно очень большой, почти двукратной.

          Например, у Х.Здражилы штанга после окончания разгона от груди имела скорость 1,8 м/сек и за счёт этого могла подняться на 16,5 см, но реально поднималась примерно на 30 см; у В.Беляева при скорости 1,64 м/сек штанга могла подняться на 13,7 см, а поднималась примерно на 26 см и т.д.

          Таким образом, даже и при отсутствии выхода на носки дополнительный подъём штанги всё равно оказывается очень значительным, слишком значительным — то есть вопрос о его происхождении по большому счёту так и остаётся открытым.

          О том, что влияние усилий рук на подъём штанги является тоже слишком слабым, достаточно внятно и подробно рассказано ещё в старом тексте. Но Алборов попросту проигнорировал все приведённые в нём аргументы и написал следующее:

          "Замедлению движущейся вверх штанги препятствуют руки спортсмена силой своих разгибателей. Чем больше эта сила, тем больший путь пройдёт штанга. Тем не менее я считаю, что даже этого недостаточно для требуемой высоты подлёта штанги и успешной её фиксации на выпрямленных руках."

          Оборот "даже этого недостаточно" в русском языке всегда употребляется после упоминания о каком-то значительном, многое определяющем факторе в смысле "даже такого значительного — и то не хватило". То есть слова Алборова явно следует понимать так, что, по его мнению, воздействие рук — это основная причина дополнительного подъёма, с которой суммируются причины существенно более мелкие.

          Однако, как указывается в старом тексте, руки никак не могут оказать своим разгибанием значительного воздействия на штангу, поскольку они, во-первых, слишком слабы сами по себе, а во-вторых, при подъёме от груди разгибаются очень быстро — и это быстрое разгибание вообще кардинально уменьшает их силу, в несколько раз ослабляет их воздействие: ведь, как известно, чем выше скорость сокращения мышц, тем меньшую силу они способны приложить (количественно данная закономерность описывается так называемой "формулой Хилла").

          В старом тексте был даже фактически предложен очень простой и наглядный способ прикидки силы, прикладываемой руками к грифу при толчке от груди: данная сила будет в точности равна тому весу, который атлет способен выжать без какого-либо предварительного разгона за четверть секунды (то есть за время почти мгновенного распрямления рук при толчке). Практика показывает, что за столько короткий промежуток времени атлетам обычно удаётся чисто выжать вес не больше 25-40 кг.

          Мало этого, в старом тексте было обращено внимание ещё на следующий примечательный факт: с отменой жима руки у тяжелоатлетов стали значительно слабее, но результаты в толчке тем не менее существенно возросли — а это значит, что усилился и тот фактор, который обеспечивает дополнительный подъём потяжелевших штанг.

          Кстати, свои мысли о значении работы рук при толчке от груди Алборов выразил в какой-то странной уговаривающе-приказной тональности:

          "...Руки именно силой своих разгибателей должны снизу-вверх постоянно воздействовать на штангу, препятствуя её замедлению под действием силы гравитации (земного притяжения)." "В обеспечении необходимой высоты подлёта штанги участвуют и разгибатели рук, препятствующие замедлению движущейся вверх штанги. При этом вертикальное воздействие рук на гриф штанги должно быть постоянным с момента отделения штанги от груди до полной её фиксации на выпрямленных руках."

          Эти пожелания-приказания рукам — мол, вы, руки, должны "постоянно воздействовать на штангу"; ваше, руки, "вертикальное воздействие" "на гриф штанги должно быть постоянным с момента отделения штанги от груди" — заставляют заподозрить, что Алборов имеет в виду не просто постоянство воздействия (уж коли руки держат штангу, то они в любом случае каким-то образом постоянно действуют на неё), а постоянство именно силы воздействия.

          Однако на самом деле в процессе подъёма от груди руки не прикладывают к грифу постоянной силы. На самом деле сила вертикального воздействия рук на протяжении подъёма от груди очень существенно меняется: в начале подъёма она достаточно ощутима, затем падает практически до нуля, а перед самой фиксацией снаряда её величина на мгновение даже значительно превышает его, снаряда, вес.

          От всех этих сведений Алборов, как отмечалось, просто небрежно отмахнулся и принялся знакомить читателей со своими совершенно умозрительными и даже, можно сказать, дилетантскими представлениями об основной роли рук, которые к тому же якобы ещё кому-то что-то там "должны".

          На первом месте в алборовском списке факторов, обеспечивающих дополнительный подъём штанги при точке от груди, стоит сила упругости плечевого пояса. Та же самая сила упоминается как существенный фактор и в старом тексте. Однако правильно ли это — причислять силу упругости плечевого пояса к факторам, способствующим дополнительному подъёму?

          Всё зависит от выбора точки отсчёта. Если выбрать точкой отсчёта ту высоту, на которой штанга лежит на груди перед толчком, перед опусканием в разгонный полуприсед, то упругость плечевого пояса и позвоночника никакой высоты подъёма не прибавляет. Ибо с точки зрения закона сохранения энергии совершенно безразлично, как осуществляется разгон: с использованием упругой прокладки между разгоняющим и разгоняемым элементами или без неё — разгоняемый элемент приобретает в идеале одну и ту же скорость (а не в идеале даже ещё теряет какую-то часть скорости).

          Однако всё дело в том, что у Романа и Шакирзянова речь иногда идёт немного про другие точки отсчёта, а именно — про точки, находящиеся на один-три сантиметра ниже уровня исходного положения штанги на груди.

          Именно в этих точках, по данным Романа и Шакирзянова, штанга у некоторых атлетов и достигает при разгоне своей максимальной скорости — например, у В.Куренцова такая точка находилась на 2 см ниже исходного положения (Р.Роман, М.Шакирзянов "Рывок, толчок", 1978 г., стр. 81). Так что если вести отсчёт от таких точек, то упругость позвоночника и плечевого пояса всё-таки прибавляют высоту подъёма — как раз на только что упоминавшиеся один-три сантиметра.

          Но в старом тексте речь, несомненно, идёт о точке, находящейся именно на уровне плеч, на уровне исходного положения грифа на груди. А это значит, что тут в старом тексте содержится ошибка. И если Алборов поменьше думал бы о диссертациях и побольше — о тяжёлой атлетике, то он мог бы обнаружить данную ошибку и тогда уже не выглядел бы бестолковым критиканом.

          Кстати, что уж точно прибавляет штанге высоту подъёма, так это упомянутое в старом тексте подталкивание грифа в конце посыла плечами кверху — но об этом факторе подъёма Алборов почему-то так и не вспомнил, предпочтя твердить своё "после отделения штанги от груди на неё не могут воздействовать никакие силы".

          Почему на него не обижаются

          Уровень статьи Алборова в целом таков, что её следовало бы поместить в рубрику "Бестолковщина". Но статья Алборова помещена всё же в рубрику "Уточнение некоторых представлений".

          Почему? Только потому, что в статье Алборова промелькнуло ценное упоминание об одном совершенно упущенном в старом тексте факторе, который, судя по всему, и является ключом к решению проблемы дополнительного подъёма штанги.

          Загадка подъёма штанги на дополнительную высоту была выявлена Романом и Шакирзяновым на основании изучения подъёмов от груди сильнейших штангистов мира, в частности, Давида Ригерта: максимальной скорости разгона 1,56 м/сек у ригертовской штанги хватило бы только на подлёт до высоты 12,4 см, но штанга, тем не менее, оказалась поднята на 24,5 см, то есть на высоту почти вдвое большую.

          Роман и Шакирзянов предложили следующие объяснения данного загадочного феномена:

"...после того как штанга достигла максимальной скорости, атлет через 0,03 сек отталкивается левой ногой, которую отставляет назад. Штанга при этом получает дополнительное ускорение, равное 2,3 м/сек ². Через 0,06 сек он отталкивается правой ногой, которую выставляет вперёд. К этому моменту скорость подъёма штанги резко снизилась — до 0,96 м/сек. Тем не менее дополнительное ускорение (8,7 м/сек ²), созданное за счёт отталкивания ноги, выставляемой вперёд, даёт возможность сообщить штанге нужную дополнительную скорость и зафиксировать на необходимой высоте".

          Понятно, что никакие отталкивания ногами от помоста не смогут придать уже практически находящейся в свободном полёте штанге никаких ускорений — ведь Роман и Шакирзянов даже сами написали далее, что

          "Достигнув максимальной скорости движения, штанга начинает отделяться от груди. Атлет продолжает выпрямлять ноги в коленных суставах и после полного выпрямления, отталкиваясь ногами от помоста, выполняет подсед".

          Если же штанга получает ускорение 2,3 м/сек² в течение 0,06 сек, то тогда её скорость к концу этого временного промежутка равна 0,81 м/сек.

          (Кстати, в обоих случаях штанга будет находиться уже настолько высоко над помостом — соответственно, на 8,7 см и на 10,5 см выше уровня плеч атлета, — что в дальнейшем дотянуться до неё плечами "за счёт отталкивания ноги, выставляемой вперёд" окажется чрезвычайно затруднительным делом.)

          Впрочем, вполне может оказаться, что Роман и Шакирзянов ничего не напутали с числами, что они просто привели результаты своих непосредственных наблюдений, а не вычислений по формулам механики. И тогда все несовпадения с результатами вычислений по формулам свидетельствуют лишь о действии некоего не учтённого Романом и Шакирзяновым фактора.

          Для того чтобы делать более обоснованные и реалистичные предположения о причинах дополнительного подъёма штанги, Роману и Шакирзянову нужно было не ограничиваться примерами одних лишь чемпионов и рекордсменов, им следовало сопоставить с чемпионами хотя бы нескольких штангистов более низкого уровня, а кроме того, Роману и Шакирзянову не следовало зацикливаться на своей дикой версии "отталкивания ногами".

          Ведь эта версия плохо объясняет, в частности, такой факт, что хотя у одних тяжелоатлетов (например, у уже упоминавшихся Х.Здражилы и В.Беляева) параметры толчка от груди очень близки к ригертовским, но вот у других спортсменов эти параметры имеют почему-то заметно иные соотношения.

          Например, у К.Кангасниеми при финальной скорости разгона 1,6 м/сек штанга должна была подлететь на 13 см, но поднялась на 18 см (то есть разница между реальной и теоретической высотами тут уже не двукратная, а менее чем полуторакратная); похожее соотношение высот и у Б.Селицкого — 12,4:18. С другой стороны, у В.Куренцова при финальной скорости 1,4 м/сек высоте подлёта следовало быть равной 10 см, но она составила 24 см — то есть здесь соотношение реальной и теоретической высот уже заметно больше двукратного.

          Как может показаться, все эти дополнительные сведения лишь ещё сильнее запутывают проблему. Однако на самом деле разгадка подъёма становится всё ближе и ближе. Чем полнее, чем решительнее исключаются из рассмотрения те силы, которые уж точно не могут существенно повлиять на высоту подъёма (то есть сила рук и сила плеч), тем очевиднее становится вывод, что дополнительный подъём штанги может происходить только за счёт усилий ног, сделанных во время разгона из полуприседа.

          Однако этому выводу в лобовую противоречат данные Романа и Шакирзянова, полученные из наблюдений за подъёмами сильнейших тяжелоатлетов. И тогда вырисовываются всего две версии разгадки. Первая: Роман и Шакирзянов систематически ошибались в своих измерениях. Вторая: Роман и Шакирзянов по большому счёту не ошибались в своих измерениях, но мерили что-то не то или не так.

          Первая версия, судя по всему, не имеет права на жизнь. То есть Роман и Шакирзянов, конечно, ошибались в своих измерениях, и это можно даже сразу заметить (например, на кадрах 14 и 15 со стр. 31 книги "Рывок, толчок" видно, что штанга у Ригерта в подседе опустилась почти на половину диаметра диска, то есть на 17-18 см, но на циклограмме и в тексте книги "Рывок, толчок" для этого опускания приводится величина 9 см; в книге "Жим, рывок, толчок" скорость вылета штанги в конце посыла у Куренцова 1,4 м/сек, а в книге "Рывок, толчок" у того же Куренцова на той же самой циклограмме скорость вылета уже 1,8 м/сек и т.д.) — но ошибались они, безусловно, только в деталях, в мелочах: ведь в целом их данные имеют хорошую повторяемость, однородность.

          Тогда, значит, Роман и Шакирзянов проводили свои измерения таким образом, что результат этих измерений не позволял получить правильную, достоверную картину изучавшегося явления. Так что же всё-таки измеряли Роман и Шакирзянов? Как может показаться на первый взгляд и как были уверены сами Роман и Шакирзянов, они измеряли скорость штанги. Однако на самом деле они измеряли вовсе не скорость штанги в целом, а только скорость центра её грифа.

          "На циклограмме, на которой показан толчок от груди, перемещение штанги даётся по центру грифа" ("Рывок, толчок", стр. 67). "На циклограмме, показывающей толчок от груди, даётся перемещение штанги по центру грифа" ("Рывок, толчок", стр. 81).

          Но ведь центр грифа — это далеко не вся штанга. Основная тяжесть, основная масса любой нормальной штанги сосредоточена отнюдь не в центре грифа, а в дисках, находящихся почти у его, грифа, краёв.

          Именно эти диски, а вовсе не центр грифа, тяжелоатлеты и разгоняют в процессе подъёма штанги от груди. Однако из-за гибкости грифа диски иногда (точнее, тогда, когда во время разгона штангу большого веса держат близко к центру грифа — а всё это как раз и имеет место при толчке от груди чемпионских весов) заметно отстают от центра грифа. Но скорости разгона диски от этого, конечно, не теряют.

          И в конце концов догоняют центр грифа, а то даже и перегоняют его — и тогда у штанги возникают колебания, её начинает неприятно трясти, "мотать" (по словам П.Кузнецова, олимпийского чемпиона Сеула, для уверенной фиксации наверху штанги большого веса с мягким грифом её надо чуть-чуть "недоталкивать", чтобы затем быстрым дожимом гасить "мотания" грифа).

          Эти амплитудные колебания, эти "мотания" грифа начинаются, конечно, ещё прямо во время безопорной фазы толчка от груди, и, видимо, именно эти "мотания" Роман с Шакирзяновым и приняли за "дополнительные ускорения", "созданные за счёт отталкивания" сначала одной, а затем другой ногой.

          Эти же самые "мотания" центра грифа являются, судя по всему, и основной причиной несовпадения у разных атлетов соотношений реальной и теоретической, вычисленной высот подъёма центра грифа.

          Что касается конкретно толчка Ригерта, то, дабы подлететь на высоту 24,5 см, его штанга должна иметь на уровне плеч атлета скорость подъёма 2,19 м/сек. То есть диски должны опережать центр грифа со скоростью 0,63 м/сек (на самом деле они могут двигаться даже ещё с меньшей скоростью, поскольку в подъёме от груди какую-то часть энергии штанге сообщают плечи и руки).

          Примерно это и видно на кинограмме на стр. 66 книги "Рывок, толчок": на кадре 18, где Ригерт стоит на полной ступне с почти прямыми ногами, прогиб грифа максимальный, концы грифа ниже его центра на 3-4 см, а на кадре 19, где Ригерт полностью выпрямил ноги и чуть привстал на носки, прогиб штанги уже вряд ли превышает 0,5-1 см.

          Таким образом, в то время как высота плеч атлета над помостом увеличилась на 7-8 см, (в этих семи-восьми сантиметрах учитывается уменьшение роста атлета, укорочение длины его позвоночника под большой нагрузкой) концы грифа поднялись относительно плеч на 2,5-3 см.

          А ведь именно в эти моменты Романом с Шакирзяновым и была зафиксирована максимальная скорость центра грифа 1,56 м/сек. Значит, скорость концов грифа в эти моменты составляла как раз примерно 2,1 м/сек.

          Таким образом, истинные соотношения вкладов различных сил в подъём штанги от груди таковы: ноги сообщают штанге примерно 80-85% её энергии (в то время как Роман и Шакирзянов считали эту величину на окончание посыла равной примерно 50%), руки — 10-15%, а плечи — 5-7%.

          Мысль об упругой деформации грифа, маскирующей движения дисков, по большому счёту очень проста и лежит на поверхности, и даже странно, что Роман с Шакирзяновым не обратили на неё внимания.

          Алборову же про упругость грифа повезло вспомнить сразу — на чём, "выражаясь его же терминологией", собственно, и "исчерпывается положительный эффект от" алборовской "публикации" — правда, Алборов при этом неверно истолковал её, упругости грифа, влияние: по мнению Алборова, упругая деформация грифа способствует дополнительному подъёму штанги.

          А на самом деле упругая деформация грифа лишь маскирует, лишь прячет от исследователей истинную причину подъёма штанги, истинную причину уже имеющейся высокой скорости подъёма дисков — воздействие ног.

          Итак, в старом тексте совершенно правильно названы непосредственные причины быстрого разгибания рук при толчке от груди. Данными причинами являются следующие четыре фактора: сила сгибателей ног, сила плеч, сила упругости позвоночника и плечевого пояса, а также сила разгибателей рук.

          Только эти силы и способствуют быстроте разлетания в противоположных направлениях плечевого пояса атлета и поднимаемого им, атлетом, снаряда.

          У Алборова же при указании на причины быстрого разгибания рук допущена целая куча ошибок: он полностью отрицает влияние силы сгибателей ног, он забыл про силу плеч и силу упругости позвоночника (а между тем вследствие упругого сжатия позвоночника под максимальной нагрузкой при разгонах его длина сокращаться на 5-7%), а также отрицает тот факт, что силы упругости вообще способствуют быстроте разлетания атлета и снаряда — и отрицает он это всего лишь на том основании, что их, сил упругости, "воздействие на снаряд и на тело спортсмена прекращается в момент отделения снаряда от груди".

          Если согласиться с данной странной точкой зрения, то большая часть движений в мире сразу же станет загадкой: любое движение по инерции, будь то полёт отпрыгнувшего от пола мяча или разлетание столкнувшихся молекул, окажется беспричинным, поскольку "воздействие" на эти объекты по окончании соударений тоже "прекращается".

          Что касается объяснения феномена дополнительного подъёма снаряда при толчке от груди, то в старом тексте в данном отношении, к сожалению, сделаны ошибки — целых три: во-первых, фактически выражено согласие с точкой зрения Романа и Шакирзянова, что штанга преодолевает только половину пути своего подъёма за счёт силы ног, во-вторых, в качестве причины дополнительного подъёма названы силы упругости плечевого пояса и позвоночника, а в-третьих, упущена из виду упругость грифа, маскирующая воздействие ног.

          Ни одной из этих ошибок Алборов как критик не заметил и придрался лишь к им же самим и сочинённым "ошибочным мнениям".

          Хотя всё же оказался прав в том отношении, что "попытка объяснения" того, "благодаря каким силам штанга проходит путь от груди до конечного положения в толчке" в старом тексте действительно "не удалась".

          Давая собственные объяснения феномена дополнительного подъёма, Алборов допустил следующие ошибки: тоже согласился с мнением Романа и Шакирзянова, тоже назвал в качестве фактора дополнительного подъёма силу упругости плечевого пояса, опять проигнорировал силу плеч, а кроме того, счёл, что "Дополнительное ускорение при толчке от груди штанга получает за счёт... упругой деформации грифа штанги" и, наконец, приписал слишком большое значение воздействию рук (что же касается выхода атлета на носки, то этот фактор, пожалуй, всё-таки можно счесть одной из причин дополнительного подъёма — хотя, как отмечалось, примерно половина тяжелоатлетов неплохо обходится и без выраженного выхода на носки).

          Вот, в принципе, и всё, что имело смысл написать про критику Алборова и про подъём штанги от груди. Остаётся лишь добавить, что Алборов ошибается даже в своём убеждении,

          "...что только чёткие и ясные познания тренером структуры и биомеханики любого упражнения и умение (или, если хотите, педагогический дар) передать их своему ученику способны в конечном счёте дать положительный результат".

          На примере самого Алборова (в общем-то, вполне успешного тренера) хорошо видно, что на самом деле можно не иметь даже самых элементарных знаний и страдать от "путаницы в мозгах" — и тем не менее одного за другим готовить мастеров спорта по тяжёлой атлетике.

          Ещё меньше ясность мыслей и чёткие познания нужны при так называемой "научной" работе — то есть при написании и защите диссертаций на кафедре тяжёлой атлетики РГАФК. Гораздо больше тут важна протекция руководителя — которую можно заслужить, если, например, будешь его всячески расхваливать и, кроме того, кинешься проучить его предполагаемого обидчика.

          Что ж, с похвалами в адрес А.С.Медведева у Руслана Алборова всё вышло неплохо — его похвалы источают слащавое подобострастие и беззастенчивый восторг. Но вот выступить ещё и мстителем за обиды своего научного руководителя у Алборова так и не получилось: Руслан Алборов пошёл за шерстью — а вернулся стриженым.

[на главную страницу]