Эдуард Лимонов

          Выборы для "нашего" кандидата закончились, посему можно наконец рассказать всю правду о поведении Юрия Петровича без риска повредить ему в избирательной кампании.

          Начну по порядку. Ещё 20 февраля мы узнали, что Власов намерен выставить свою кандидатуру в президенты.

          Собравшись, Координационный Совет Радикальных Националистических Партий решил поддержать его на выборах. Я и мои коллеги по КСРНП — Иванов-Сухаревский, Рыбников, Шепелев — посетили Юрия Петровича в его квартире в районе метро "Сокол" и выработали план совместных действий. Мы узнали, что у Власова нет ни денег, ни людей для проведения избирательной кампании. Мы не считали и тогда, что Власов может победить, но верили в то, что с нашей помощью удастся собрать подписи и мобилизовать националистически настроенные массы народа голосовать за него. Мы не только считали 7% голосов вполне достижимым результатом, но в глубине души рассчитывали, что он возьмёт больше ("Лимонка" тогда вышла с лозунгом "Власов возьмёт вес России!"), и что таким образом впервые в борьбе за президентскую власть будет участвовать кандидат от националистов.

          Каков в этом был наш интерес? Координационный Совет рассчитывал на то, что Власов добытыми процентами покажет силу национальных чувств нашего народа и тем самым заложит первый капитал в фонд доверия народных масс зарождающемуся национальному движению. И КСРНП в первую очередь.

          Помню, возвращаясь от Власовых по снежной Москве, мы обменивались впечатлениями. Сам Власов, встретивший нас в спортивном костюме, этакий сильный и рассудительный медведь, нам понравился. Всех смущало одно обстоятельство: было видно, что его пухлая, крупная, когда-то красивая "боярыня"-жена Лариса Сергеевна имеет на Власова слишком большое влияние. И постоянно пытается подменить его собой. Поговорив на тему "подкаблучник Власов или нет", мы решили, что нет.

          К тому же Лариса Сергеевна заявила нам: "Власова власть не интересует. Ему важно привести к победе национальные силы". И тем убедила нас в своей серьёзности.

          Уже 29 февраля состоялась совместная конференция Юрия Петровича и КСРНП в пресс-центре гостиницы "Рэдиссон-Славянская". Я устраивал и вёл пресс-конференцию. Власов выступил там с позиций националиста-радикала, и хотя я лично убедился ещё раз (я читал его статьи в "Дне"), что Власов архаичен, слишком консервативен и патриархален в своём национализме, я был удовлетворён пресс-конференцией и ответами Власова. Мой собственный национализм — современный, авангардный и самый левый среди правых — я даже не пытался примерять на Власова. Целью КСРНП была и остаётся консолидация националистических сил путём взаимных уступок.

          Члены КСРНП взялись за организацию власовской кампании. Подключились бывшие депутаты фракции ЛДПР академик А.Сидоров и красноярец Владимир Иванов. Состоялись встречи, совещания — в том числе в помещении редакции "Лимонки". Я готов был предоставить Власову наше помещение для штаба кампании, но семья Юрия Петровича почему-то решила обойтись без штаба и без общей координации. Нам этот непрофессионализм не понравился, но мы принялись за работу.

          НБП разослала во все регионы, где у нас есть отделения, подписные листы Власова и обязала вернуть их заполненными к десятому апреля. Я лично, помимо пресс-конференции в "Рэдиссон-Славянской", организовал Власову вечер в ЦДЛ (заплатив за него своими деньгами), интервью с крупными зарубежными изданиями, несколько встреч с близкими мне предпринимателями национальной ориентации. Один из них в моём присутствии пожертвовал на кампанию Власова 50 миллионов рублей и уговорил соседа пожертвовать столько же.

          Мною было сделано всё возможное для вовлечения в избирательную кампанию Шварценеггера. Не наша вина, что эта попытка (самая яркая, кстати, страница кампании Власова) не удалась. Непреодолимой преградой оказался для нас литературный агент Шварценеггера, не пожелавший, чтобы источник его доходов участвовал в избирательной кампании русского националиста. С разрешения Власова я встретился с видным депутатом Госдумы, приближённым к Ельцину, дабы попытаться использовать их антикоммунистический настрой в кампании Власова.

          5 апреля НБП провела на площади у часовни-памятника Героям Плевны "День Нации" и митинг в поддержку Власова. Митинг наделал много шума, так как участвовала в нём исключительно молодёжь. Власов на митинг, организованный для него, не явился.

          Всё это время мы тесно общались с Власовыми. Он, как выяснилось, предпочитает прятаться за женой каждый раз, когда происходящее его не устраивает. Думаю, что и 5 апреля Юрий Петрович был в Москве, хотя Лариса Сергеевна сбивчиво сообщила, что его нет в городе. Позднее выяснилось, что, поглядев на митинг по ящику (его показали все каналы), Власовы очень не одобрили собравшуюся там молодёжь. "Эти ужасные бритоголовые, панки, ну что за лица..."

          Подписи, собранные НБП за Власова в регионах, мы отвезли Власовым 14 апреля. Отвезла их моя подруга Лиза. К тому времени Лариса Сергеевна уже успела полностью проявить свой нрав, обвинить одного из лидеров КСРНП в том, что он "провокатор". Другой впал у неё в немилость за то, что его люди, работавшие на Власовых, якобы попросили их оплатить "затраты". На самом же деле речь шла о покупке Власовыми подписей. Один я ещё удерживался в милости у дородной боярыни. Но это длилось недолго.

          Власовы вряд ли способны испытывать чувства благодарности к людям. Насколько я понял, они воспринимали как должное и то, что я, человек достаточно известный, без каких-либо комплексов взялся работать на кандидата Власова.

          Сравнивая реакцию Жириновского в 1992 году, когда я организовывал его встречу с Лё Пеном в Париже, и пресс-конференцию Власова, могу сообщить, что Владимир Вольфович куда более благороден в этом смысле. Семейная мания величия, очевидно, мешает Власовым ценить людей, их приязнь и помощь.

          К сортировке подписей ни НБП, ни другие члены КСРНП допущены не были. Очевидно, у Власовых возобладала мания преследования.

          Они сдали эти подписи 16 апреля, уже самыми последними. Один миллион сто сорок тысяч. Это действо брошюровки и отбраковки происходило в Балашихе, в здании гимназии, под молитвы, с истериками и с изгнанием "провокаторов".

          "Брошюровали, пели, от руки изготавливали список сборщиков. Я нарисовала титул сама — красиво, на бежевой обложке ", — рассказывала мне Лариса Сергеевна 17 апреля. Брошюруя, предавались маразму: изгнали как якобы провокатора руководителя инициативной группы за выдвижение Власова (это некий Разговоров, если не ошибаюсь) за то, что тот якобы не отдал ("Они лежат у него дома!" — утверждала Л.С.) 70 тысяч подписей из Воркуты и из Омска. Под конец, когда сброшюровали, "провокатор" разрыдался, обнимая Юрия Петровича. "Провокатора" простили. И вызвали ("он ходил, не раздеваясь, в шляпе"), чтобы он подписал протоколы.

          ""Ты воскрес только на один день", — сказала я ему, — хвалилась Л.С. — Мы молились иконе Иверской Божьей Матери. Я семь дней не причёсывалась. Когда везли подписи в Избирком, попали в пробку: думала, не доедем. Это всё нам ельциноиды и зюганоиды устроили".

          "В Центризбиркоме мне сказали: "Лариса Сергеевна, вы вошли как судьба!" Тулеева они там все в зад целуют, а мы приехали — молчание. В КПРФ все ж...ды, в их народно-патриотическом фронте, Бабурин — тоже ж...д, у него отец — Николай Наумович! И все помощники депутатов — ж...ды у них там", — так откровенничала Л.С. по телефону.

          Слушая всё это, я представил себе наконец полностью, в каком подозрительном, кликушьем, архаичном, древнем, чуть ли не семнадцатого века мире, в паутине, они живут, эта семейка. Но что же, мы выбрали себе кандидата, и следовало идти с ним до конца, дабы не прослыть легкомысленными. Я так и представлял себе заголовки в "МК" или в "АиФ": "От Жириновского ушёл, а от тебя, Власов, нехитро уйти".

          Ещё один разговор с Л.С. накануне регистрации.

          "Юрия Петровича вызвал Рябов. Познакомиться. "На нас давят и шантажируют коммунисты... — сказал Рябов. — Если бы вы знали, что я из-за вас претерпел... я так устал... Вам собирали подписи те же люди, что собирали Лебедю и Горбачёву, я знаю..."

          Согласно Л.С., Рябов звучал "как вопль, как крик, он жаловался..." "Зюганов ругается на Власова каждый день матом. Чего нам только не предлагали — пост министра КГБ, если Власов призовёт голосовать за Зюганова".

          У Л.С. явно развилась в эти дни мания преследования.

          "Многие вокруг нас пострадали. Друга директора гимназии, который дал нам на три дня помещение, выбросили в окно... Нам помогал ещё один парень, так у него сбили машиной девочку. Подлая номенклатура коммунистическая. Молюсь, и вы молитесь..." "Зюганову помогают "Мост-банк", "Кредо-банк", "Чечен-банк"..."

          И опять о евреях: "В Думе все евреи служат, по 300 зубов в пять рядов и носы..." Общий тон слезливый, упаднический; мракобесие, суеверия, подозрения ко всем и мания величия Юрия Петровича.

          26 апреля Лариса Сергеевна была ошарашена, увидев меня в зале заседаний Центризбиркома. Они не ожидали меня, хотя лживо заверили накануне, что пригласят на регистрацию. Я прошёл сам.

          Этот эпизод, достойный кисти автора "Мёртвых душ" (действующие лица: Рябов, Брынцалов, Старовойтова, Убожко, Тулеев, Ушаков, Л.С. и другие) я зафиксировал в газете "Лимонка" № 39. Это была гнилая и подлая комедия, когда все кандидаты, сдавшие фальшивые подписи (Власов тоже купил подписи, за исключением тех, которые собрала для него НБП), были допущены или не допущены к выборам только на основании критерия: отберёт он голоса у Зюганова или у Ельцина.

          Усугублялась вся эта мерзость для меня лично ещё и тем, что Л.С. приложила все усилия, чтобы Власов не попал в телекадр вместе со мной. Загородила даже мне проход, хотя я никуда не рвался. Она считала, что появление со мной повредит рейтингу Власова у избирателей.

          Несмотря на всё на это, я был очень рад, что нас (я так и считал, что "нас"), националистов, зарегистрировали. Ради этого стоило закрыть глаза на ханжество и мракобесие жены кандидата. Дабы наконец показать, что мы можем самостоятельно поднять массы. Увы, этого не случилось.

          КСРНП хотел встретиться с Власовым тотчас после регистрации, чтобы обсудить дальнейшую стратегию и тактику избирательной кампании. Однако под различными предлогами Власовы затягивали встречу: не состоялась она и в дни первомайских праздников.

          Тем временем я начал самостоятельно работать на Власова — организовал ему для начала интервью на радио "Эхо Москвы" и пресс-конференцию в "Русско-Американском пресс-центре" на 7 мая. Организация стоила мне больших трудов, так как репутация у Власова худшая из возможных. "Он же тяжёлый шизофреник", — сказал, к примеру, мне обозреватель "Эха" Андрей Черкизов. К моему остолбенению, все попытки добраться до этой странной семьи отныне натыкались на автоответчик.

          После крайне яростных посланий, оставленных Власовым (один раз я попал на их дочь), Лариса Сергеевна позвонила мне в 8 часов утра 6 мая. Звучала она, как всегда, вяло и слезливо. Но я уже знал, что за слезливостью скрываются воля отнюдь не слабая и характер Вассы Железновой. Увы, всё это гасилось подозрительностью и мракобесием.

          "Понимаете, Юрия Петровича нет, он далеко от Москвы. Его команда..." (я не верю, что у Власова была "команда", кроме нескольких облезлых личностей, я ни с кем не знаком), — проныла Л.С.

          "Так что же мне, отменять пресс-конференцию? — взмолился я. — Если делать это, то решайте в течение часа. Юрий Петрович должен предпочесть пресс-центр. Туда приходит минимум полсотни журналистов и пять-шесть телекамер всегда присутствуют. Он сразу стал бы виден избирателям".

          "Юрий Петрович выступает в Красногорске", — проныла Л.С. (Я молчаливо выругался.) "Лариса Сергеевна, в Красногорске его даже в лучшем случае услышит всего лишь сотня-другая людей. А пресс-конференцию в "Русско-Американском центре" показали бы минимум по нескольким телеканалам, Власова увидели бы миллионы..."

          — Юрию Петровичу показали вашу газету, а там — "Наш Ленин!", — зло парировала Л.С. (Речь идёт о публикации в "Лимонке" материалов, показывающих, что Ленин выступал очень часто с национальных позиций.) — Юрий Петрович хотел организовать встречу всех участников кампании, но те ни в какую: Лимонов воспевает Ленина, а кроме того, написал такие неоднозначные книги..."

          Я сказал, что они поступают глубоко непорядочно не только персонально по отношению ко мне, но и ко всем членам КСРНП и, более того, ко всем национальным силам, которые участвовали в сборе подписей и средств для кандидата Власова. И что я ума не приложу, как буду объяснять моим людям: мол, Власов, наслушавшись сплетен, повернулся спиной к националистам? Я сказал Л.С., что они меня "кинули", что это крайне непорядочно, и чтобы Власов, как только приедет, собрал всех нас и объяснился.

          Повесив трубку, я ругался минут тридцать матом, потому что иного ничего не мог сделать. "Честный" Власов (а я тогда ещё верил в его честность, всегда считая его архаичным мракобесом) оказался так же нечестен, как и его враг Зюганов, или так же нечестен, как Жириновский. Кинул людей, работавших на него.

          11 мая выяснилось, почему Власов нас всех кинул. В интервью "Эхо Москвы" Власов назвал себя уже кандидатом от "патриотической части России" (он ни разу не упомянул слово "национализм" в своём интервью). Денис Драгунский сразу же вышутил Власова, заметив, что "трудно найти в России сейчас человека, который сказал бы: "Я не патриот, я космополит"..." "Вы демократ?" — спросил Драгунский Власова. "Конечно, у меня патриотическая программа, но я принимаю все принципы демократии, — ответил Власов. — Я за духовную свободу".

          И прочёл несколько бесцветных пассажей из своей программы. Драгунский был доволен. "Это просто абсолютно классическая демократическая декларация".

          Черкизов спросил Власова: "По вашей программе, частная собственность священна?" — "Да, равно как и другие формы собственности". — "Как вы собираетесь решить проблему Чечни?" — "Придерживаюсь той же линии, какой придерживается президент". И т.д. и т.п. всё в том же невыразительном центристском, слабо окрашенном патриотизмом духе.

          Только одно объяснение напрашивается само собой. Зарегистрированный Власов, вопреки всему, поверил в возможность выиграть эти выборы и потому сменил коренным образом свою программу, отказавшись от радикального национализма, за который его и любила определённая часть избирателей. Этих избирателей он от себя оттолкнул. Поэтому впоследствии они голосовали кто за Лебедя, кто за Жириновского, кто за Зюганова.

          Нас Власов просто "кинул", забыл и за всё время до выборов больше не обращался ни к Иванову-Сухаревскому, ни к Рыбникову, ни к Ю.Беляеву, ни к Шепелеву, ни к В.Иванову, ни ко мне. Пропал без вести. Близкие ему люди, недалёкие и неэнергичные, загубили его избирательную кампанию своей инертностью.

          Время от времени мне звонили из "Независимой газеты", из "АиФ" и из других изданий. Очевидно, всё ещё считая меня его представителем. Я давал им домашний телефон Власова. А там никто не отвечал.

          Выборы Юрий Петрович проиграл с трагикомическим результатом. Пусть скажет за это спасибо своей боярыне-жене и облезлым советчикам, послушавшись которых, из радикала-националиста превратил себя в тихого, в незлобивого, в никому не нужного, в бесцветного кандидата. Тише Горбачёва.

          Теперь уже даже невозможно назвать его "честным". Разве человек, отвернувшийся от людей, безвозмездно работавших на него, может быть назван "честным"?

          Итог истории Юрия Петровича Власова: с точки зрения морали, он не выдержал проверки на вшивость. Он оказался таким же, как и вся толпа халявщиков-кандидатов. Увы.

          Избиратель же доказал, что лишь ничтожно малая часть нашего общества готова идти за таким слабым национализмом: слабым (да, Юрий Петрович, при всех ваших многокилограммовых штангах), архаичным, XVII века, поповским, боярским, слезливым, маниакально-подозрительным, шовинистическим. Аминь такому национализму. Капут.

[на главную страницу]